Мало того, что в России и так мало лета, так похоже какая-то гнида натурально сглазила август. Не знаю как со всей территорией страны, но в моей жизни точно)
Я говорила, что у меня есть любимая собака? Так вот: 10 августа мы ее помянули, но как оказалось рано.
Все началось в 3 часа дня. Мы с Андрюшей и бабулями мирно пили кофе как вдруг услышали страшный грохот. Первой мыслью было что кто-то бегает по крыше, но оказалось, что это Фрея в соседней комнате внезапно агонизирует. Все как в учебнике про сильные яды- полчаса назад веселая жизнерадостная здоровая собака, сейчас пена изо рта, глаза на выкате и жуткие судороги.
После того как борзую перестало корчить она вскочила и натурально по стене побежала к выходу, никого не узнавая и кажется даже не видя. Мы пытались ее поймать, но испуганная скотина мало того, что нас не узнавала, так еще и чуть не сожрала (была бы это не мирная борзая, а какой-нибудь алабай нам бы точно пришел пестец). Как итог, бедное животное снесло два забора и убежало в лес.

Я- не врач, но даже мне было очевидно, что собака, умчавшаяся в таких корчах и галлюцинациях стопудово должна сдохнуть в течении часа после такого шоу. Моя бабушка, к слову врач, которая к тому же всю жизнь держала собак и знает как выглядит отравление крысиным ядом подтвердила, что собаку можно не ждать. Попытки найти собаку в лесу конечно же успехом не увенчались.
Началась черная печаль. Смерть собак всегда переживается очень остро и болезненно. А тем более родных и любимых собак. Я ходила как сквозь воду, на нервяках начали неметь руки (такое у нас, психов, бывает), комок в горле не проходил, казалось, что изнутри меня ковыряют консервным ножом. Но жизнь продолжалась и ее надо было жить – мыть посуду, впихивать в Андрюху картофельное пюре, расчесываться и жрать мучное и сладкое… в 22:30 я искупала Андрея и мы пошли спать. Бабули допив бутылочку Tour de Mandelotte MEDOC (настоятельно рекомендую – простенькое вино с оттенком ванили) за упокой замечательной собаки отправились на веранду курить. Спустя минуту с грохотом и хохотом они привели вполне себе живую Фрею.
У всех была одинаковая реакция – ОХУЕТЬ.
Товарищи, я почти поверила в бога в тот момент (а от меня эта фраза дорогого стоит)!
Бедная Фрея была вся изранена, с огромной гематомой на груди, с опухшей лапой, с окровавленным носом, но ЖИВА и, мать-перемать, сама нашла дом и вернулись (здесь хочется послать на хуй тех борзятников, которые утверждают, что если борзая убежала, то это навсегда). Жадно пожрав и выпив литр воды Фрея упала спать. Мы, счастливые, тоже разбрелись по своим спальням. Счастье длилось ровно 4 часа.
В 03:30 ночи приступ судорог с пеной повторился. Так же повторилось состояние после приступа- собака нас не узнавала, на команды не реагировала и страшно кричала и лаяла. К ней невозможно было подойти. Она забежала на второй этаж дома, где стояла в темной спальне страшно скалясь, рыча, лая и брызгаясь пенной слюной. Персидские борзые – очень красивые собаки, но в гневе они становятся натурально похожи на черта. Это зрелище страшнее, чем бегущий на вас бультерьер. Полчаса мы сидели на первом этаже и боялись. Потом собака спустилась и виляя хвостом и как бы извиняясь спустилась к нам. И опять жадно ела и пила. Было понятно, что визит к ветеринару обязателен и максимально срочно.

В машине я была предельно на стреме – в длинных штанах и куртке с рукавами, все 90 км до ветклиники сжимала в руках кусок брезента военных времен, чтобы в случае приступа кинуть его на собаку, придавить ее собой сверху и пытаться удержать ее на месте и быть не сильно обглоданной. Намордник, который был на собаке во время поездки почему-то доверия не внушал. К счастью, ничего не случилось.
В ветклинике нам поставили диагноз- посттравматическая эпилепсия, потому как других причин судорог обнаружено не было. Накануне первого приступа собака действительно носилась по участку и здорово наебнулась, но ушиб пришелся на туловище, а никак не на голову. Короче, хз что это и как теперь с этим жить. Дали направление на МРТ головного мозга – только так можно найти истинную причину того пиздеца, что мы наблюдали.
Сейчас мы снова на даче-Фрея хромает на обе передние лапы, нос кроваво красный, настроение-говно, но приступов больше не было. О как бы мне хотелось, чтобы это была просто странная реакция на болевой шок от удара туловкой, а никакая не эпилепсия или рак мозга… На даче то с этими приступами жить можно, а в Москве, в однокомнатной квартире с маленьким ребенком- даже страшно представить…Собака- такая родная и такая любимая, но взрослые люди должны уметь расставлять правильные приоритеты. Что ж, поживем, понаблюдаем…
Я верю в законы кармы – не делай дерьма, не думай дерьмо и не желай дерьма. Я живу по этим принципам. И еще- за все лето я спасла жизни сотне ящериц и мышей, которых притаскивал с охоты кот Сережа. Очень хочется чтобы вселенский причинно-следственный закон сыграл сейчас в нашу пользу и приступов у Фреи больше не было бы. Чтобы она снова стала здоровой, счастливой собакой не угрожающей ничьему здоровью… ох, хоть бы- хоть бы.
И это… в заключении хочу сказать, что когда все живы и здоровы – это такое заебись и мы почему-то от этого каждый день так слабо премся. Я теперь это очень ценю, да. И прусь.